Русский фарфор. В гости к Гребенщиковым

В самом начале Таганской улицы находится небольшой особняк. В этом владении находилась первая в России керамическая фабрика, основанная в 1724 г. Афанасием Гребенщиковым

В то время в Москве жил купец Афанасий Кириллович Гребенщиков. Было у него трое сыновей—Пётр, Андрей и Иван. Собрал он их однажды и говорит:
— Глина—товар дешёвый, а хорошая посуда из глины, к примеру фаянсовая—её больше из
чужих стран привозят,—дорогой товар. 0 порцелине и говорить нечего, чуть не на вес золота продаётся. Выгодное это дело…

Сыновья сообразили, что их отец задумал, и спрашивают:

— А где же нам, батюшка, ваять такую глину, чтобы из неё хорошая посуда получалась? Аль такое место знаете?

— Не знал бы, не говорил. Недалеко от Москвы, в Гжельском уезде, есть замечательные белые глины. Одна, что посуше, называется «песчанкой», другая, пожирнее— «мыловкой». Сказынали мне люди, что из этих глин особенный кирпич делают, даже для печей в царском дворце. И посуда из неё получается. Совсем даже не плохая. Простая, конечно. А мы попробуем получше сделать.

Прошло немного времени, и Гребенщиковы, отец с сыновьями, построили в Москве небольшой
заводик, стали на нём делать фаянсовую посуду:
красивые тарелки, миски и кружки, расписанные особенным узором. Гребенщиковы сами этот узор
придумали. Правда, тяжеловата была их посуда, стенки у неё были толстые, да что поделаешь—
фаянс. Тем не менее люди её охотно покупали, немалые деньги за неё платили.

Периодом расцвета завода Гребенщикова принято считать 50-е гг. XVIII века. Производство просуществовало до 1773 года – в этот год завод прекратил свое существование, так как не мог больше конкурировать с майоликой заводов Гжели XVIII века.

Клейма Гребенщикова:

стоящие рядом большие синие буквы «М», «Ф» и букву «А», соединенную с буквой «Г».

Стал Афанасий Кириллович с сыновьями, как говорится, жить да поживать, добра наживать. Только младший, Иван, никак не успокоится. Целыми днями пропадает на заводе. Мечтает научиться делать порцелин. Всё с глиняным тестом возится, ни о чём другом и не думает.
— Да брось ты, Ванюша, блажить‚— не раз говорил ему отец.— Сам видишь, порцелиновое дело не нашего ума.

Но не мог Иван отказаться от своей мечты. Как сказочную Жар—птицу, искал разгадку китайского и саксонского секретов.

К Афанасию Кирилловичу Гребенщикову и послал Черкасов Гунгера и Виноградова. Чтобы посмотрели они гжельские глины, чтобы узнали, можно ли из них делать порцелин.
Приехали, познакомились. Виноградов вежливо Гребенщиковых расспрашивает, интересуется, как, что и из чего они делают.

Афанасий Кириллович повёз гостей в места, где копали глину. Иван попросился с ними поехать. Интересно ему было посмотреть на человека, который постиг секрет изготовления порцелина.

Дмитрий Иванович взял на пробу немного «мыловки», немного «песчанки». А Гунгер, какую бы глину ему ни показывали, только отмахивался: дескать, не годится. Наконец приказал, чтобы ему на завод отправили «мыловку».

Видя, как Гунгер важничает, Иван Гребенщиков даже оробел.

—— Видно, знатный мастер—шепчет отцу,— сразу заметно, что он всё знает о порцелине.