Прошло много лет. У гончара вырос сын, а потом и внук. Все они были гончарами. Как-то раз захотелось внуку посадить у себя во дворе дерево.
Стал он вскапывать землю. Что такое? В одном месте земля была какая-то необычная, светло-серого цвета. Вспомнил он рассказы деда и понял, что нашёл смесь белой глины из Гао-лина, пе-тун-тзе и песка. Взял щепотку, помял пальцами. А она, как тесто, мягкая.Что хочешь можно из неё вылепить.

Пролежав много лет в земле, частички смеси точно срослись. И уже не ломались, не рассыпались на кусочки. Превратились в отличное фарфоровое тесто.

С тех пор прошло около тысячи лет Люди, которые рассказывали друг другу эту историю, могли в ней что-нибудь и перепутать. Но кое-что известно совершенно точно. Известно, что фарфор изобрели в Китае, что первая фарфоровая посуда была сделана из смеси белой глины, пе-тун-тзе и песка. Так же точно известно, что китайцы, перед тем как делать из этой смеси посуду, держали её в земле по нескольку десятков лет. А обжигали фарфор в глиняных огнеупорных горшочках. С тех пор все глиняные изделия ставят в печь для обжига в огнеупорных горшочках-капсулах.

Уже первая фарфоровая посуда была очень красивой, стенки фарфоровых чашек были тонкими, прозрачными. Они весело поблёскивали. Блеск им придавала глазурь.
Готовили глазурь почти так же, как фарфоровое тесто, только воды наливали больше. Когда покрытая глазурью посуда попадала в печь, глазурь навечно спекалась с поверхностью фарфора, покрывая его тонкой, стекловидной плёнкой.

Первые фарфоровые чашечки были белыми, чуть зеленоватыми. Когда по ним щёлкали ногтем, слышался мелодичный звон, похожий на звук «тсе-ни-и». И в Китае фарфор стали называть «тсени».

Белую глину с холма Гао—лин назвали гао-лином, а потом по ошибке её стали называть каолином. Так называют её и сегодня. И есть эта глина не только в Китае, но и в других странах. Много каолина и в России.

И однажды другой гончар, тоже большой выдумщик, добавил в белую глину растертый в порошок камень, который китайцы называли пе-тун-тзе. И ещё добавил, тоже растерев его в тонкий, как мука, порошок, немного обыкновенною песка. Всё это он хорошенько перемешал, долил воды, снова перемешал, чтобы получилась масса, похожая на тесто, свалял из неё небольшой шарик и положил в печь. Решил не тратить время на приготовление посуды, а раньше проверить, выдержит ли его смесь печной жар.
Дрожащими руками раскрыл он печь…

— О, чудо! — воскликнул он. —Смотрите, люди, смотрите! —И показывал всем твёрдый беленький шарик. Первый, самый первый на свете, кусочек фарфора.

Единственно, что было плохо: стенки шарика покрывала копоть, и всё же были на нём две-три чуть заметные трещинки.

Гончар взял немного глины, которая, как он знал, меньше других боялась огня, сделал из неё маленький горшочек и уже в нём обжёг ещё один фарфоровый шарик. Теперь на его шарике не было ни копоти, ни трещин.

Не теряя времени, гончар стал лепить из составленной им смеси чашку, чтобы поскорее поставить её в печь.

Но вот беда: глиняное тесто, из которого легко скатывались шарики, не хотело превращаться в чашку, ломалось в руках, плохо склеивалась, рассыпалось на кусочки.

Гончару надоело возиться с непослушным глиняным тестом.И он махнул на него рукой.

— Видимо, из белой глины и впрямь не сделать посуды‚—сказали старики.

— Действительно, не сделать,— повторили за ними молодые.

И гончар закопал остаток своего теста в углу двора, чтобы оно не напоминало ему о его неудаче.

В китайском городе Чинг-те-Чене издавна делали посуду. Из красной и жёлтой глины. Посуда была красивая, только, к сожалению, тяжеловатая. Из красной или жёлтой глины тонкостенной посуды не сделать. Тем не менее китайцы очень гордились своими чашками, тарелками, вазами и хвастливо постукивали ногтем по их стенкам, с удовольствием прислушиваясь к звуку обыкновенного щелчка.
Но вот один гончар нашёл совсем особенную белую глину. Нашёл на горе, которая называлась Гао-лин. На китайском языке это означает «Высокий холм». Гончар был большой выдумщик и очень умный человек. 3ахотелось ему сделать из белой глины чашечку.

— С ума ты сошёл, что ли? Говорили ему приятели — Ни деды, ни прадеды наши не делали посуды из этого порошка. А раз так, то и нам нельзя!

— А я сделаю! сказал упрямый гончар.

Приготовил глиняное тесто и принялся за работу. Вскоре перед ним выстроился ряд небольших чашечек. Не коричневых, не жёлтых, а беленьких.
Смотрит на них гончар, не нарадуется. Полюбовался и поставил в печь, в которой обычно обжигали глиняную посуду.

Когда прошло нужное для обжига время, гончар вынул свои посудинки из печи и чуть не заплакал от огорчения. Его чашки расплылись, превратились в бесформенных уродцев. Но гончар был человеком упрямым и после первой неудачи не отступил от задуманного.
Чего-то не хватает глиняному тесту‚ решил он.— Что бы такое в него добавить, чтоб укрепить мои чашечки?

И начал искать примеси, растирать в порошок разные камни и добавлять их к белой глине. Но тесто не становилось прочнее. Сделанная из него посуда попрежнему расплывалась и растекалась по дну печи или с треском раскалывалась,разлеталась на мелкие кусочки. Иногда, правда, она становилась послушнее. Стенки чашек корёжились, но не ломались, не растекались. Сами же чашки, как и раньше, выглядели жалкими уродцами.

Гончар прослыл чудаком. Он совсем обнищал. Ведь он не зарабатывал ни гроша, тратя время на поиски нужной примеси к белой глине.

А в том, что такую примесь можно найти, он не сомневался. И странное дело, чем дальше, тем меньше над ним смеялись. А когда он умер, так ничего и не добившись, нашлись люди, которые продолжили его поиски.